Палацу — 85!

На початку листопада 2015 року найстаріший заклад культури Краматорська ПК ім. Леоніда Бикова (до жовтня 2015 р. ім. Леніна) відзначив 85-річний ювілей.
З перших днів роботи Палац завжди був і залишається центром тяжіння для творчих сил міста і одним з популярних місць відпочинку городян.
Швидкоплинний хід історії. Змінювалися епохи, йшли кумири, виростало покоління за поколінням …
А Палац завжди був у гущі найбільш значущих подій не тільки міста, а й країни. А в їх низці — події, якими по праву можна пишатися і події, які сьогодні згадуються з гіркотою…

Близько 10-ти років тому в міській газеті «Пошук» до чергового ювілею Палацу вийшла стаття, автор якої краєзнавець зі стажем, автор книг і публікацій про Краматорськ — Володимир Федорович Коцаренко. У ній краєзнавець-краматорчанин описує історію будівництва Палацу, період нацистської окупації та етап відновлення і другого народження краматорської установи культури після Великої Вітчизняної війни. Упевнений, що багатьом любителям історії рідного краю будуть цікаві факти, викладені в статті.
Стаття друкується з дозволу автора і з невеликими скороченнями.
Фотографії, запропоновані до публікації — з особистих архівів, музею історії Краматорська, інтернету.

 
Сергєєв С.В.
директор міського Палацу культури ім. Леоніда Бикова

 

РОВЕСНИК 30-Х

О ходе возведения клуба, которому было суждено стать крупнейшим в Донбассе, нам, ровным счетом, ничего неизвестно. Правда, благодаря «Краматорской Домне» до нас докатились отголоски той впечатляющей стройки. Однако по ним трудно судить, как же все происходило на самом деле. Приходится лишь удивляться, что в годы безмерного пафоса на страницах заводской газеты были опубликованы только две короткие заметки, касающиеся строительства такого социально важного объекта, как рабочий клуб.
 

Первая публикация относится к 1929 году. Ее автор пожелал скрыть свое настоящее имя и в качестве подписи использовал псевдоним «Очерет». Заметка называлась «Безголовые строители». В ней сообщалось о том, что при постройке нового «клуба-театра» его стена «размером 12х8 метров дала в нескольких местах трещины», из-за чего всю ее пришлось разобрать и начать кладку снова. «Необходимо отметить, — возмущался «очерет», — что стену ломали в ночное время, чтобы никто не видел». Вывод, которым автор завершал свое выступление, был однозначно строг и предельно суров: «Все эти безобразия говорят за то, что строительство идет без надлежащего контроля, что сами строители слабые работники и их необходимо заменить, но заводоуправление, зная все эти безобразия, и в ус не дует». Местные краеведы утверждают, что автором проекта клуба им.Ленина был архитектор А.И.Дмитриев. По воспоминаниям краматорского старожила Евгении Георгиевны Гинкул, клуб строил ленинградский архитектор Павел Иванович Кузьмичев.

Открытие клуба решено было представить как масштабное мероприятие с традиционным для того времени политическим подтекстом. Местные партийные органы придавали этому событию большое значение. Посвященные знали, что в день открытия (а его приурочили к 13-й годовщине Октябрьской революции) Краматорскую посетит председатель ВУЦИК Г.И.Петровский. Подготовка к назначенной дате была очень серьезной и всесторонней. Впоследствии режиссер местного Театра рабочей молодежи М.Д.Силаев вспоминал, что в связи с подготовкой к этому историческому событию ему даже не позволили уехать в Киев, где должны были начаться занятия в киноинституте, на режиссерский факультет которого он поступил. Интересная деталь: на 7 ноября было назначено официальное открытия клуба, однако за три дня до этой знаменательной даты выяснилось, что в праздник гостей дворца не на чем будет усадить в зрительном зале — не было стульев. За помощью обратились в Москву — в соответствующий Наркомат. И вот ранним утром 6 ноября к перрону станции Краматорская подошел поезд, который привез из Одесского театра три вагона стульев. Благодаря энтузиазму и силам участников художественной самодеятельности, а также комсомольцам города стулья были перенесены во дворец и расстановлены в зале. День рождения был отмечен на славу.

Сразу же после открытия клуба в нем были созданы и начали работать кружки украинской и русской драмы, спортивный кружок, агитбригада и другие. Благодаря появлению в городе большого зрительного зала и сцены соответствующих размеров, краматорцы получили возможность принимать у себя гостей из столичных театров. Известно, что в первой половине 30-х гг. на сцене клуба им.Ленина не раз выступали артисты театра Харьковской оперы. Переполненный зал, затаив дыхание, слушал арии из «Евгения Онегина» Петра Чайковского и «Тоски» Джакомо Пуччини. Нередко из столицы в Краматорск приезжала труппа Харьковской оперетты. Машиностроители, металлурги, местная интеллигенция с большой охотой ходили на «Сильву» и «Роз-Мари».
 
Всякого, кто входил тогда в здание клуба, приветствовал вдохновитель Октябрьской революции Владимир Ульянов (Ленин), запечатленный на художественном полотне. Большой портрет вождя мирового пролетариата по заказу дирекции клуба выполнил местный художник Василий Наседкин. Время не сохранило для нас описания внутреннего убранства клуба. По свидетельству старожилов, к художественному оформлению его интерьеров этот художник также имел самое непосредственное отношение.
 
Поиски человека, который смог бы поделиться воспоминаниями о творческой атмосфере, зарождавшейся в клубе с первых дней его существования, дали неожиданный результат. Очевидца удалось разыскать в Филадельфии. Наш земляк — всемирно известный американский художник-авангардист Михаил Лазухин — в одном из своих писем подтвердил, что в середине 30-х гг. в клубе им.Ленина работала изостудия. В 2000 году, оглядываясь в прошлое с высоты прожитых лет, заслуженный мастер-символист вспоминал о своих детских «университетах» так: «…Привлекательной для нас была комнатка во дворце культуры, где можно было работать круглосуточно с преподавателем и без. И так как, помимо основного занятия, была еще и возможность проникнуть в театр по вечерам, то и не хотелось из этой студии уходить ни домой, ни в школу. О другой школе думалось. Преподавателем в этом кружке был некто по имени Михаил — заводской художник, явно без специального образования, хороший и покладистый человек. Но толку от него — только и того, что он подбадривал и сулил всем своим заморышам светлое будущее. Своим примером он нас не очень воодушевлял, ибо конфектно-оберточные акварельные портретики своих пассий, настойчиво предлагаемые нам как образцы, достойные подражания, были настолько далеки в своем качестве даже от тех немногих, попадавшихся нам на глаза, музейных репродукций, что мы воспринимали его поделки не больше, как ходкий товар местного умельца. А его руководство — как старшего поводыря, скорее мечтающего о будущей причастности к почти непостижимому таинству художественного творчества, нежели практически стремившегося овладеть хотя бы основами специфических знаний и навыков, необходимых для вступления в профессионализм. Однако тот факт, что мы впервые в жизни стали приобщаться к работе с материалами, о существовании которых часто вовсе не ничего не знали, все-таки подогрело интерес и желание любым способом чему-то научиться».
 
Учащаяся молодежь тянулась в клуб, чтобы постичь азы литературной, театральной и художественной культуры. В интервью газете «Литературная Россия», очевидно сам того не подозревая, Михаил Лазухин как-то выразил искреннюю признательность администрации клуба тех лет, которая стремилась, чтобы клуб оправдывал свое высокое предназначение: быть очагом культуры для широких народных масс. «Настоящим потрясением, — делился незабываемым Лазухин, — стала для меня выставка в Краматорске в 1937 году, экспонировавшая работы европейских художников. Здесь я впервые увидел картины голландцев: пейзажи, натюрморты… Помню, как тщательно была выписана на тюльпане какая-то незначительная мушка!» Очарование клубом оставило в сердцах многих горожан глубокий след на всю жизнь.
 
Огромной популярностью среди жителей города пользовалась библиотека профкома КГММЗ, для которой в 2-этажном крыле клуба отвели несколько просторных помещений. Первое время в клубе не работало отопление. В чернильницах замерзали чернила, у некоторых сотрудников начинали пухнуть руки, но библиотека не прекращала работу ни на один день. Вскоре ее книжный фонд достиг 15 тыс. экземпляров книг. В те годы он был самым крупным в Краматорске. На базе этой библиотеки тут же, в клубе, был открыт и первый в городе детский филиал. Заведующей библиотекой для взрослых была Саломея Иосифовна Жуковская. Под руководством этой инициативной женщины библиотека превратилась в настоящий центр просвещения. Одним из направлений ее работы была организация массовых лекций, которые проводились в зрительном зале клуба. По воспоминаниям очевидцев, лекторы из Москвы, Харькова и Краматорска посвящали свои выступления творчеству Тараса Шевченко, Шота Руставели, Михаила Салтыкова-Щедрина, многим другим известным писателям и поэтам. На многие десятилетия в памяти современников осталась лекция о знаменитом «Слове о полку Игореве». Примерно в 1932 году при библиотеке клуба им.Ленина был организован литературный кружок, руководил которым журналист и писатель Макар Никитович Шарабан.
 
В наши дни уже мало кто помнит, что начиная с 1933 года советское и партийное руководство Краматорска решительно повело борьбу за благоустройство территории города. В то время его старая часть являлась административным центром: на Почтовом и бывшем Базарном поселках находились местные органы власти, государственные учреждения, здесь происходили все заметные городские события. Клуб им.Ленина не вписался в общий архитектурный ансамбль Октябрьского поселка, выросшего по соседству в конце 20-х гг. Однако место, выбранное архитектором Алексеем Дмитриевым для постройки клуба, оказалось идеальным с точки зрения перспективы окружающей застройки. Интуиция не подвела архитектора, и сегодня мы можем утверждать, что Дворец является главным украшением Старого города. Правда, в начале 30-х о нем этого сказать было нельзя. Современников поражала громада нового клуба: здания равного ему по масштабам в городе тогда не было. Но местных эстетов удручало два обстоятельства. Во-первых, в клубе не было системы канализации. Во-вторых, прилегающая к нему территория была совершенно неухоженной и напоминала, скорее, пустырь. И то, и другое являлось истинной правдой. Но вины власти в том не было. Для того, чтобы облагородить площадь перед клубом, у соответствующих служб города в начале 30-х гг. не хватало ни средств, ни достаточного количества рабочих рук.
В последующие годы главный клуб горожан стал не только эпицентром распространения культуры как таковой, но и местом проведения всех мало-мальски значимых мероприятий, инициированных общественными, партийными, комсомольскими и профсоюзными организациями Краматорска и его района. По счастливой случайности, уцелев в годы войны, сохранился до наших дней свидетель той эпохи — пригласительный билет, авторами которого были юные пионеры фабрично-заводской десятилетки №1 (ныне — ОШ № 1). Текст его гласит: «Любий тов.Нікіфорова. 1 Ф.З.Д. ім. Г.І.Петровського запрошує ВАС на вечір оздоровчої кампанії, що відбудеться 10/III-34 р. о 7-ій годині вечора в приміщенні клубу ім.Леніна. Штаб”. В клуб, где должно было состояться массовое детское мероприятие, ученики пригласили весьма уважаемого среди горожан врача-терапевта больницы №1 Елену Владимировну Никифорову. Пригласили в лучших традициях старого времени, послав достойному человеку «Гостьовий квиток».
 
Главным событием 1934 года в Краматорске, разумеется, стал официальный пуск первой очереди Краматорского машиностроительного завода им.Сталина. Как выяснилось, клуб им.Ленина тоже имел возможность некоторым образом ощутить свою сопричастность к рождению завода-заводов. Церемония торжественного пуска первых 13 цехов завода состоялась 28 сентября. А накануне, 27 сентября, в клубе им.Ленина «отцы» города провели торжественный пленум Краматорского городского совета, горпарткома и городского совета профсоюзов. Естественно, пленум был посвящен пуску гиганта отечественной индустрии. На него были приглашены ударники машзавода им.Сталина, а также гости, прибывшие в город по случаю предстоящего события.
 
Довоенный клуб гостеприимно распахивал двери не только для заезжих артистов и участников художественной самодеятельности Краматорска. Например, 19 февраля сюда на 1-й районный слет съехались колхозники-ударники. Тогда в Краматорском районе насчитывалось 54 колхоза и 2 совхоза. Население района (вместе с городским) достигло 150 тыс. человек. Можно только представить, с каким восхищением крестьяне осматривали клуб: по отзывам, его громада поражала даже гостей из столицы — что уж там говорить об обитателях сельских хат.
 
Невозможно представить, чтобы клуб оставался совершенно безучастным к окружающей его жизни. Хочется верить, что он огорчался и радовался происходящему вокруг, как обычный человек. Люди уверены, что старая намоленная церковь обладает большой чудодейственной силой. Так сложилось, что клуб превратился в своего рода храм. В него приходили, чтобы хоть немного стать совершеннее и на час-другой отрешиться от повседневной мирской суеты. Краматорцы охотно шли в клуб, чтобы погрузиться в гармонию чарующей музыки, постичь магию слов, найти утешение в красоте. Это было время жестокого гонения на инакомыслие, обществу навязывалась религиозная нетерпимость, и поэтому многие просто боялись ходить в церковь. Двери клуба были открыты для всех без исключения горожан.
 
В ОККУПАЦИИ
 
Идеологическая обработка населения страны велась не напрасно. В Краматорске не верили в то, что война когда-нибудь сможет докатиться до пределов города и в один миг перечеркнуть все, чем жили десятки тысяч мирных людей. Но это случилось. Причем случилось невероятно быстро. Хотя до последнего дня многим горожанам казалось, будто им всего лишь снится дурной сон. Сомнения развеялись, когда однажды жутко завыли сирены и в небе над городом появились первые немецкие самолеты.
 
15 октября 1941 года горожане окончательно поняли, что Краматорск будет сдан оккупантам. Ночью выпал первый снег. Погода была теплой, снег таял под ногами прохожих, образуя неприятную слякоть. Это досадное обстоятельство почему-то врезалось в память очевидцев. Впрочем, им запомнилось и многое другое, что произошло за пасмурным и тревожным утром. В этот день свернул работу военкомат, и его работники покинули город. В тот день команды подрывников начали взрывать цеха заводов.
 
В последующие дни уничтожение фабрик, предприятий, мостов и прочих крупных сооружений продолжалось. В городе почти не осталось сотрудников милиции. В условиях фактического безвластия начались повсеместные грабежи. По свидетельству очевидцев, в это время в Краматорске уже не оказалось мужчин старше 16-ти и моложе 50 лет — их призвали в армию либо эвакуировали вместе с оборудованием заводов. А всех прочих (кроме глубоких стариков) военкомат постарался отправить в тыл в составе пеших команд. Поэтому в разграблении магазинов, складов, больниц, школ, клубов, хлебозавода участвовали, в основном, женщины, а помогали им взрослые дети. Оправданием служило объяснение в том духе, что уцелевшее, мол, добро не должно доставаться немецким захватчикам. Правда, некоторые не гнушались перетянуть к себе из квартир и домов имущество бывших соседей, уехавших из города. Всякое бывало — в ту недобрую годину человеческая сущность проявляла себя по-разному. Вот как описывал происходившее один из тех, кто видел все собственными глазами: «Все дороги забиты огромными стадами угоняемого в тыл скота. Население ловит отбивающихся от гурта коров, свиней и овец, пригоняет к себе и убивает на мясо. Так делают те, кто посмелее, а более робкие выменивают скот у погонщиков на обувь, одежду, табак и водку, причем за поллитра водки достают корову или шестипудового поросенка. Может быть, из добрых намерений оставшаяся в городе власть распорядилась огромное количество масла, сахара, муки и прочих продуктов выбросить в реку. Люди устремились в воду, снимая, кто чем, всплывшее на поверхность реки масло, вытаскивая мешки с сахаром и мукой. …Многие в эти дни сделались богачами. …Были и такие, которые не обольстились возможностью легкой наживы и созерцали картину грабежа и уничтожения с чувством горечи, усматривая в этом начало страданий, а не благополучия».
 
Красная Армия сдала Краматорск без боя. В спешке эвакуации никто не додумался даже снять с постамента и спрятать в надежном месте железобетонный памятник Ленину, который служил украшением площади, простиравшейся перед клубом. В период безвластия клуб тоже подвергся нападению мародеров. Нашлись свидетели, видевшие, как жители окрестных улиц буквально тачками вывозили книги из библиотеки дворца. В считанные дни любимый всеми дворец вдруг осиротел и был брошен на произвол судьбы. И хотя ему повезло — никто не решился его поджечь или взорвать, самое ужасное, что накануне оккупации дворец остался беззащитным и пережил ночь, описание которой сохранил дневник очевидца: «Настала глухая осенняя ночь под 28 октября 1941 года. Город погрузился в полный мрак. На дворе шел снег и дождь. Дул сильный восточный ветер. На улицах было жутко. Все калитки, ворота и двери были закрыты на крепкие запоры. В окнах домов — ни единого огонька. Кое-где противно выли собаки». Впервые за 11 лет клуб им.Ленина коротал промозглую ночь с настежь распахнутой парадной дверью. Наверное, в эту ночь ему чудились то звонкие голоса детворы, то звуки рояля, то чей-то голос сквозь овации навязчиво восклицал: «Да здравствует товарищ Сталин!» Под утро прошлое, наконец, угомонилось, и во дворце воцарилась мертвая тишина. Несколько часов спустя по улице Школьной в Краматорск вошли части вражеской армии.
 
… После занятия Краматорска оккупационными войсками, в городе были созданы органы местного управления: районная и городская управы, особый отдел, полиция, отдел культуры и религии, отдел образования, отдел торговли и ремесел, земельное управление, биржа труда и другие. Начальником Краматорского района был назначен Владимир Шопен (после февраля 1943 года он занимал две должности — начальник райуправы и бургомистр), а городским головой — некто Склонный. Районная и городская управы заняли комнаты в левом крыле (лекционная часть) бывшего клуба им.Ленина. В годы немецкой оккупации клуб официально именовался так — здание Райуправы.
 
В январе 1942 года клуб поневоле оказался свидетелем невыдуманной трагедии.
 
Созданные в городе органы власти немедленно развернули свою деятельность. Первыми появились приказы немецкого командования, расклеенные в наиболее людных местах. Население обязали сдать радиоприемники, фотоаппараты, велосипеды и оружие. После 7-ми часов вечера хождение по городу было запрещено. Предлагалось выдать всех партизан. За неисполнение всех этих требований была установлена одна-единственная мера наказания — расстрел. Пуля была обещана всякому, кто осмелился бы организовать выступление против немцев, а также оказать сопротивление войсковым частям или отдельным военным. Особый отдел объявил о регистрации всех коммунистов, проживающих в городе и окрестных поселках. Регистрация производилась регулярно и нередко принимала унизительный характер: по воскресным дням Владимир Шопен собирал коммунистов в зале клуба и проводил с ними так называемые «беседы». Глава города в грубой форме обвинял собравшихся во всех грехах, содеянных советской властью за 25 лет ее существования в стране. В декабре-январе наступление немцев приостановилось. Линия фронта находилась настолько близко от Краматорска, что в самом городе явственно были слышны взрывы снарядов и бомб. Город буквально заполонили вражеские войска. В городской управе царили тревога и беспокойство. Когда напряженность достигла апогея, кто-то отдал приказ расстрелять коммунистов. Их собрали в зале дворца и оттуда под конвоем отправили в концлагерь, устроенный немцами в районе меловых карьеров. Вот как об этой трагедии позднее вспоминал житель нашего города, переживший ужасы оккупации:
 
«… В одно из воскресений всех явившихся на регистрацию коммунистов — около тысячи человек — не распустили по домам, а задержали под арестом. Среди них были женщины, пришедшие на регистрацию вместе со своими детьми. На второй день их еще видели идущими под конвоем … после чего их судьба покрылась тайной. И хотя Шопен на вопросы родственников давал успокоительные ответы, что, мол, вследствие создавшейся угрозы городу немцы, боясь большевистского восстания в ближайшем тылу своего фронта, всех коммунистов отправили в глубокий тыл, этому верили немногие. Начали распространяться слухи, что всех задержанных коммунистов немцы расстреляли в несколько ночей возле одного обрыва. Причем говорили, что с места их казни по ночам были слышны отчаянные крики мольбы, проклятий, угроз, заглушаемые ружейными залпами и пулеметными очередями. С большой осторожностью рассказывали подробности истребления этих людей. Ночью их выводили группами по сто человек и направляли к месту обрыва, где была заминированная площадь. Несчастные наступали на мины, мины взрывались, и в это самое время по ним пускалась пулеметная очередь, а уже потом солдаты «гуманно» добивали тех, кто подавал признаки жизни. После этого край обрыва взрывался динамитом, и обвалившаяся земля принимала несчастные жертвы».
 
А неподалеку от жуткого места, где царила смерть протекала внешне спокойная жизнь.
Несмотря на суровое время городская управа старалась возродить клубную жизнь. Вновь возобновила работу библиотека. В зрительном зале клуба начали демонстрировать кино. На киносеансы особенно любила ходить молодежь. У молодости свои законы: пролетят годы, в прошлом останутся без малого два года лишений, а они будут вспоминать фильмы «Кельнерша Анна», «Еврей Зюсс» (по роману Л.Фейхтвангера). Точно известно, что 7 и 8 июня 1943 года в городском кинотеатре (то есть в клубе) состоялся бесплатный показ кинокомедии «Школа любви» с украинским текстом. Городская управа настоятельно приглашала рабочих и интеллигенцию города посетить кинотеатр в указанные дни.
 
В начале 1942 года в Краматорске было учреждено украинское культурно-просветительское общество «Просвіта». В организацию записалась, в основном, молодежь (около 120 человек), потому что по городу скоро распространился слух, будто членов «Просвіти» (прежде всего, девушек) освобождают от принудительной отправки в Германию. Все было, как и полагается.  Штаб-квартира общества размещалась в здании райуправы, в маленьком кабинете на втором этаже. Каждому члену «Просвіти» был выдан членский билет с печатью. Руководство организации сразу же проявило заметную активность. Судить об этом позволяют объявления, публиковавшиеся на страницах «Краматорської газети”, редактором которой являлся сам Владимир Шопен. Так, 1 ноября 1942 года газета известила читателей о том, что по инициативе общества «Просвіта» в клубе состоится лекция по истории Украины. Менее чем через две недели общество поместило в газете объявление о наборе музыкантов-профессионалов в симфонический оркестр: требовались скрипач, виолончелист, альтист, трубач, тромбонист и контрабасист. Судя по всему, затея с оркестром получилась, так что уже 27 декабря для членов «Просвіти» и их семей в клубе был дан большой концерт. Очевидно, участвовала в нем и хоровая капелла в составе около 60 человек, которых руководитель «Просвіти» Данила Гиляка и его референт Федор Руденко умудрились собрать под эгидой общества. Нашлись в оккупированном городе пожелавшие также записаться в театральную труппу. Но так сложилось, что у драмкружка «Просвіти» оказалось мало времени, и коллектив не успел реализовать все свои планы: осенью 1942 года на сцене клуба под руководством режиссера Подгорного артисты смогли поставить всего лишь один спектакль «Степовий гість» Бориса Гринченко. Деятельность «Просвіти» длилась недолго. Завершилась она роспуском общества и арестом референта. Причина ликвидации не разглашалась, поэтому детали происшедшего стали известны только спустя полвека. Оказывается, политика погубила культуру. Началось с того, что в городе объявилась незнакомая девушка — член ОУН, которая предложила активу «Просвіти» распространить доставленные в Краматорск листовки с призывами: «Смерть Сталіну! Смерть Гітлеру!» Листовки в городе были расклеены. А через пару дней в дом Руденко ворвались полицаи. «Компромат» им найти не удалось. Более того, Федор успел спрятать хранившуюся у него печать; списки членов общества он по приказу председателя «Просвіти» уничтожил заранее: они так и не достались ни фашистам, ни НКВД. Немцы ликвидировали организацию. Руденко же был арестован и отправлен в концлагерь, который находился в г.Сталино, у поселка Петровка близ шахты №10. Заточение длилось недолго. Через 3,5 месяца Федора освободили, после чего он возвратился домой.
 
После освобождения Краматорска Руденко был арестован и в сентябре 1944 года осужден военным трибуналом войск НКВД «к ссылке на каторжные работы на 20 лет с поражением в правах на 5 лет, с конфискацией имущества». В декабре 44-го приговор военного трибунала был изменен: действия Руденко квалифицировали как измену Родине и антисоветскую агитацию. Срок наказания снизили до 10 лет. В остальном — без изменения. В 1955 году он вышел на волю. Каторга не убила в нем преданность родному украинскому языку и любовь к поэзии Тараса Шевченко. Позже Руденко признали невиновным и выдали ему справку о реабилитации. Пятьдесят лет — столько времени его судьба для окружающих оставалась тайной. Правду о себе он рассказал лишь в 1995 году. Хранить многолетнее молчание его заставили разочарование в людях и горький личный опыт.
 
… Эту и другие подобные истории старый ДК знал, но упрямо о них молчал. Уж не потому ли от него не осталось камня на камне? После войны очень многие наши сограждане вынуждены были жизнь начинать как бы с нуля. Клуб не стал исключением: его судьба была неотделима от времени, и, может, поэтому ему пришлось умереть, чтобы затем родиться заново.
 
ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ
 
Распространено мнение, что при отступлении немцы якобы взорвали здание клуба им.Ленина. Те, кто так утверждают, ошибаются. В докладной записке исполняющего обязанности начальника Краматорского городского отдела НКВД капитана милиции Тарасовского, которую он отправил своему руководству в г.Сталино 17 сентября 1943 года (через 11 дней после освобождения Краматорска), четко указано, что Дворец культуры им.Ленина с театральным залом на 1000 мест, клуб «Штурм» и театр им.Пушкина были сожжены. Сведения начальника милиции подтверждают и фотографии, которые ныне хранятся в фондах Музея истории г.Краматорска и домашнем архиве автора этих срок. На них прекрасно видно, в каком состоянии находился клуб в тот момент, когда в освобожденном городе к работе приступила Комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников: здание выгорело внутри, обрушились перекрытия и кровля, но стены клуба продолжали стоять нерушимо, причем местами уцелели даже оконные рамы.
 
6 сентября 1943 года Красная Армия освободила Краматорск. В городе повсюду царила разруха, воздух был пропитан гарью недавних пожарищ. Зияющий пустыми глазницами дворец и поросшая бурьяном площадь производили гнетущее впечатление. Их унылый вид усугублял одиноко стоявший постамент, на котором до войны возвышался памятник Ленину, а при оккупантах без малого год красовался трезубец. Но ни повсеместные разрушения, ни полуголодное существование и адский труд — ничто не могло заставить переживших оккупацию горожан опустить руки: побеждало стремление к победе над ненавистным врагом и непреодолимое желание вновь обрести счастливую жизнь. Краматорчанам предстояло решить умопомрачительную задачу: восстановить заводы, возродить город, утвердить господство благополучия, музыки и красоты. Мы знаем, что все у них получилось: наши земляки проявили невиданную силу воли и духа, совершили героический трудовой подвиг, и в результате их мечта стала реальностью. А тогда, в 1944-м, еще шла война, но клуб им.Ленина попал в число социально значимых (как теперь принято говорить) объектов, которые предстояло ввести в строй в первую очередь.
 
Нам неизвестно, кто и по какой причине распорядился не восстанавливать, а по сути на месте «старого» строить новый Дворец. Мы не знаем также, чей проект был положен в основу послевоенного ДК и что в нем осталось от прежнего клуба им.Ленина. Возможно, ответы на эти и другие вопросы могли бы дать участники возрождения этого старейшего очага культуры или документы, которые, возможно, до сих пор пылятся на полках областного архива. Будем верить, что наступит день, когда интересующие нас вопросы будут разрешены. Сегодня же в стремлении познать события тех великих лет мы вынуждены будем довольствоваться малым: воспоминаниями старожилов и немногочисленными публикациями из раритетных номеров газеты «Краматорская правда» периода Великой Отечественной войны. И тех, и других оказалось очень мало, но даже те факты, которые удалось собрать, позволяют сделать однозначный вывод: восстановление клуба им.Ленина превратилось в общегородскую стройку.
 
На расчистку завалов, образовавшихся в здании клуба во время пожара, были брошены военнопленные — немцы и румыны. По рассказам старожилов, их лагерь находился на Почтовом поселке — в районе СКМЗ. Это была обычная для того времени практика: пленные разбирали завалы на заводах, восстанавливали жилой фонд и коммуникации в Соцгороде, строили дома в частном секторе — на Новом Свете и в других поселках. Весной 1944 года к работам в клубе привлекались также учащиеся Краматорского машиностроительного техникума, в частности группа инструментальщиков, в которой тогда учился 15-летний Леня Быков — будущий известный актер и кинорежиссер. Об этом в 2000 году автору рассказали его однокашники. Здание техникума тоже пострадало, поэтому в 1944-1947 гг. занятия проводились в комнатах уцелевшего дома на улице Розы Люксембург, где ныне помещаются горвоенкомат и инвентарное бюро. Отсюда до клуба — рукой подать. Поэтому ребята не раз трудились как на восстановлении техникума, так и ДК. Часть клуба, где позднее находилась спортивная часть, не пострадала при пожаре, и в ней администрация наладила, насколько это было возможно, культурно-массовую работу. Инструментальщики как-то стали свидетелями забавной сцены, разыгравшейся у них на глазах. Однажды они увидели, как бессменный аккомпаниатор ДК Этель Михайловна Белоцерковская играла на рояле, а пленный румын, взобравшись на его крышку, лихо отбивал под музыку чечетку. Говорят, что в те годы хорошим чечеточником был и Леонид Быков.
 
К концу лета 1945 года в так называемой клубной части возрождаемого дворца уже вовсю кипела творческая работа. Здесь регулярно проводили занятия украинский и русский драматические кружки, был организован джаз-оркестр под руководством 33-летнего аккордеониста В.Н.Речицкого. Основное место работы Речицкого было в Госкино «Комсомолец» (кинотеатр на ул.Луначарского), где он получал свои «кровные» 133 руб. 75 коп., играя в джаз-оркестре на танцевальных вечерах перед сеансами. В клубе музыкант имел возможность дополнительно заработать себе на жизнь. Для желающих стать модистками дирекция клуба открыла кружок кройки и шитья. Любители хореографии получили возможность обучаться танцевальному искусству. С этой целью при клубе начали работать две школы — детского балета и бальных танцев для взрослых. В августе оживилась работа украинского драмкружка: под руководством А.З.Чикириса кружковцы готовили к постановке пьесу «Безталанна». Не отставали от коллег и самодеятельные артисты русской драмы. Они приступили к разучиванию пьесы Карло Гольдони «Хозяйка гостиницы». Членам этого кружка откровенно повезло: их руководитель А.М.Бобров уделял своим подопечным много времени. Постоянно проводя с ними беседы об искусстве, он повышал кругозор молодых кружковцев и нацеливал их на глубокое изучение сценических произведений. Директор клуба П.Белоусов не мог не нарадоваться успехам концертной группы. Ее солисты проявили ценную инициативу: они решили во время обеденных перерывов давать концерты для трудящихся СКМЗ и пригородных хозяйств. В течение июня-июля 1945 года бригада артистов клуба им.Ленина побывала практически во всех цехах завода им.Орджоникидзе.
 
А тем временем восстановление клуба шло полным ходом. Краматорчане с неподдельным интересом следили за процессом возрождения своего любимца. Тем более, что облик нового дворца кардинально отличался от вида его предшественника: он явно обретал черты сдержанной изысканности и парадности. Редакция «Краматорской правды» старалась, по мере возможности, удовлетворить вполне объяснимое любопытство горожан. 24 августа газета сообщила, что скульптурная мастерская, специально созданная на период восстановления клуба, приступила к изготовлению элементов лепных украшений для зрительного зала. Уже были готовы центральный плафон, модели гирлянд для потолка, розетки, капители, 14 маскарон, 96 метров карниза и другие детали декора. Продолжалась и работа по оформлению фасада клуба. Как результат, были отлиты две железобетонные маски: «Драма» и «Сатира». Работами в мастерской руководили известные в городе мастера — Василий Григорьевич Наседкин и Антон Никифорович Нетяженко. Совсем недавно удалось узнать имя их коллеги, который так же, как и они, стремился, чтобы плоды его труда много лет радовали горожан. Это Колесников Николай Иванович. Имя мастера подсказал ветеран НКМЗ, известный краматорский филателист Валентин Гаврилович Янушкевич. Николай Колесников работал художником в Ремесленном училище № 1. Он изготовил формы и отлил из гипса фрагменты барельефной лепки для обрамления зеркала сцены.
 
Возродить клуб им.Ленина город доверил коллективу строителей «Донмашстроя». Начальником строительства был назначен А.В.Введенский. Осенью 1945 года перед ними стояла задача закончить первую очередь восстанавливаемой театральной части клуба к 7 ноября, к 28-й годовщине Октябрьской революции. На исходе был сентябрь. К этому времени в зрительном зале были закончены лепные и начаты малярные работы по потолку, в фойе ударно трудились штукатуры. В июле руководители завода им.Сталина, СКМЗ им.Орджоникидзе и КМЗ им.Куйбышева взяли на себя обязательство в порядке шефской помощи изготовить для клуба всю столярку. Прошло два месяца, а шефы не торопились. Медлило и управление подсобными предприятиями «Донмашстроя». До срока сдачи было чуть более месяца, а зрительный зал, балконы, ложи и фойе клуба по-прежнему оставались без коробок и дверей. «Долг» управления подсобных предприятий составлял ни много, ни мало 6000 погонных метров наличников, плинтусов, галтелей и прочих столярных изделий. По вине руководства этого управления задерживалось также изготовление железобетонных плит для покрытия правого и левого фойе, пристройки к сцене. «Узким» местом оказался еще один фронт работ: отопление, водопровод и канализация. За этот участок отвечали начальник и главный инженер ОСМУ-2 «Южсантехстроя». Введенский сетовал: на стройке их никто … не видел. А ведь отопление должно было начать действовать 15 октября. Назрела необходимость подать подогретый калориферами воздух для просушки здания, но сделать это было практически невозможно. Клуб являлся объектом, где регулярно проводились воскресники: пока строители отдыхали здесь трудились неунывающие комсомольцы. Парни и девушки с завода им.Сталина в сентябре убирали строительный мусор, «куйбышане» и «донмашстроевцы» расчищали лепку на потолке зрительного зала. Важная городская стройка испытывала острую нехватку рабочей силы — штукатуров, столяров, плотников, маляров… Как они умудрились не сорвать срок сдачи первой очереди клуба, одному Богу известно. Однако факт остается фактом: 7 ноября 1945 года в зрительном зале обновленного клуба им.Ленина состоялось общегородское торжественное собрание, посвященное очередной годовщине Советской власти. Первый шаг на пути возрождения ДК был сделан.
 
Полностью клуб им.Ленина был восстановлен и торжественно сдан в эксплуатацию в 1946 году. Его второе рождение состоялось. Очевидцы рассказывают, что на концерт, посвященный этому историческому событию, были впервые приглашены военнопленные, затратившие немало сил на восстановлении дворца. В партере сидели краматорчане: заслуженные люди, передовые рабочие, интеллигенция, партийная и городская элита, а весь балкон занимали их недавние враги — немцы, румыны, одетые в свою серую военную форму, правда, без наград и каких-либо знаков различия. Это был добрый знак внимания торжествующих победителей в отношении побежденных. Многие из заключенных остались навечно лежать в краматорской земле. Уцелевшие окончательно покинули Краматорск в 1949 году. Эшелон, на котором уезжали бывшие солдаты и офицеры вермахта, был украшен гирляндами из сосновых веток, а на одном из вагонов красовалась огромная надпись: «Es lebe Genosse Stalin!» — «Да здравствует товарищ Сталин!» Кто знает, может, кому-то из них посчастливилось дожить до 75-летия Дворца, в котором есть частица их искупленной вины.
 
                                                                                                           В. Ф. Коцаренко
 
 
Поділитися з друзями
  •  
  •  
  •  
  •  
  •  
  •  
  •  
  •  
  •  
  •  
  •  
  •